Из домашней библиотеки С.О.В.
Джоанн Кэтлин Роулинг
Гарри Поттер и Узник Азкабана. скачать гарри поттер +и принц
(скачать книгу бесплатно)
(скачать другие книги о Гарри Поттере)
скачать гарри поттер +и принц
Невилл покраснел. Гарри исподлобья глянул на Снегга: мало ему унижать Невилла
на своих уроках, так он науськивает на него и других учителей.
Профессор Люпин удивленно поднял брови:
— А я надеялся, что именно Невилл мне сегодня поможет. Уверен, он
превосходно справится с заданием.
Невилл побурел, как свекла. Снегг презрительно скривился, вышел и громко
хлопнул дверью.
— Поглядите на гардероб, — сказал профессор Люпин и жестом указал на дальний
конец комнаты, где стоял старый гардероб для мантий.
Люпин подошел к гардеробу, внутри что-то завозилось, и гардероб покачнулся,
ручка дверцы задергалась. Ученики в переднем ряду отшат¬нулись.
— Там всего–навсего обычный боггарт, — ус¬покоил их учитель. — Так что
бояться нечего.
Большинство все-таки полагало, что боггарта стоит бояться. Невилл с ужасом
глядел на профессора Люпина. Симус Финниган не сводил опасливого взгляда с
дверцы: только бы не открылась.
— Боггарты любят темноту, — рассказывал Люпин. — И чаще всего прячутся в
гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я нашел в футляре
напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора
оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?
Гермиона подняла руку.
— Боггарт — это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то,
чего человек больше всего боится.
— Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — похвалил Гермиону Люпин, и та
зарделась. — Так вот, боггарт в гардеробе еще ни на что не похож. Он не
знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его
выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете.
Невилл дико вытаращил глаза и что-то забормотал.
— А это значит, — продолжал профессор, не обращая на Невилла внимания, — что
у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?
Гермиона вскинула руку и даже на мыски приподнялась, чтобы ее вызвали. Это
сбивало с толку, но Гарри все же решился ответить:
— Ну-у... нас здесь много. Гермиона огорченно опустила руку.
— Правильно, — сказал Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоем,
втроем, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может
выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного
плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу
двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху–то было! Заклинание
против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться.
Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и
рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных
палочек Повторяйте за мной: ридикулус!
— Ридикулус! — хором воскликнули ученики.
— Замечательно! Но это самая легкая часть. Волшебное слово само по себе вам
не поможет. Тут–то как раз мне и понадобится, Невилл, твоя помощь. Подойди
сюда.
Гардероб снова задрожал, Невилла затрясло от ужаса. К гардеробу он шел, как
на эшафот.
— Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете?
Невилл невнятно что–то пробормотал.
— Что ты сказал, Невилл? Я не расслышал. Невилл умоляюще оглянулся в сторону
товарищей и шепотом произнес:
— Профессора Снегга.
Все дружно засмеялись. Невилл виновато улыбнулся. Профессор Люпин задумался.
— Так-так… профессора Снегга... ты ведь, Невилл, кажется, живешь у бабушки?
— Д-да. Только я не хочу, чтобы боггарт обернулся моей бабушкой.
— Нет, нет, я тоже этого не хочу, — улыбнулся профессор Люпин. — Скажи, во
что обычно одета твоя бабушка?
Невилл удивился, но ответил:
— Ну... всегда одна и та же высокая шляпа, на ней чучело грифа. Длинное
платье, зеленое... иногда лисий палантин...
— И конечно, сумочка, — подсказал профессор.
— Да, большая красная.
— А теперь постарайся как можно ярче вообразить себе все, что носит бабушка.
Вообразил?
— Да-а, — неуверенно ответил Невилл: что-то будет дальше?
— Боггарт выскочит из гардероба, увидит тебя и превратится в профессора
Снегга. Ты нацелишь на него волшебную палочку, представишь себе бабушкину
одежду и громко скажешь: «Ридикулус!» Страшный профессор вырядится в шляпу с
чучелом грифа, зеленое платье и в руке у него будет красная дамская сумочка.
Гриффиндорцы дружно захохотали. Гардероб заходил ходуном.
— Если у Невилла получится, боггарт станет пугать всех по очереди, — сказал
Люпин. — Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как
страшилище превратить в посмешище.
Все притихли.
«Чего я больше всего на свете боюсь? — заду¬мался Гарри. — Волан–де–Морта,
вернувшего себе былое могущество?»
И стал перебирать в голове, как лучше его высмеять. И тут в памяти
всплыло...
Из–под черного плаща высовывается рука... из-под капюшона вырывается хриплое
протяжное дыхание... пронизывающий холод словно засасывает в трясину...
Гарри содрогнулся и посмотрел кругом: не заметил ли кто? Весь класс,
зажмурившись, воображал самое–самое ужасное. Рон буркнул: «Оторвать ему
ноги...» Рон, конечно, думает о пауках: он их боится до смерти.
— Ну что, придумали? — спросил Люпин. Гарри вдруг стало страшно. Он еще
ничего не придумал. Да и что придумаешь против дементора? Но стыдно просить
еще минуту, все уже кивали и закатывали рукава.
— Невилл, мы немного отойдем, чтобы тебе было свободней действовать. Потом я
вызову следующего, — сказал Люпин. — Все назад, не мешайте Невиллу.
Ученики попятились и прижались к стене. Невилл остался у гардероба
один–одинешенек. Он побледнел от страха, но закатал рукава и крепко сжал
палочку.
— Начнешь, Невилл, на счет «три». — Профессор Люпин нацелил палочку на дверь
гардероба. — Раз, два, три!
Из волшебной палочки вырвалась струя искр и ударила в ручку двери. Гардероб
распахнулся, из него прямо на Невилла, сверкая глазами, нос крючком, шагнул
как живой профессор Снегг.
Невилл отшатнулся, но волшебной палочки не опустил, шепча заклинание одними
губами. А Снегг все надвигался, тянул к Невиллу руки, вот-вот схватит.
— Ри–ри-ридикулус! — взвизгнул Невилл.
Раздался щелчок, и Снегг покачнулся. На нем красовалось длинное, отделанное
кружевами платье, на голове огромная шляпа, увенчанная грифом, основательно
побитым молью, на руке вместительная дамская сумка.
Все так и покатились со смеху. Боггарт растерялся и замер как вкопанный.
— Парвати, теперь вы! — крикнул профессор Люпин.
Парвати уверенно вышла вперед. Снегг двинулся на нее. Щелчок — и вместо него
появилась обвитая пеленами в кровавых пятнах мумия. Она слепо уставилась на
Парвати, вытянула руки и, медленно волоча ноги, поплелась к девочке...
— Ридикулус!
Путы на ногах мумии развились, заплели ноги, и мумия ничком грохнулась на
пол, голова оторвалась и покатилась по полу.
— Симус, — вызвал Люпин.
Симус стрелой выскочил к привидению.
Щелчок — и вместо мумии появилась банши, костлявая ведьма–привидение с
длинными, до пола, волосами и зеленым лицом — вестница смерти. Она широко
раскрыла рот, и комната огласилась пронзительным воплем, от которого волосы
на голове у Гарри встали дыбом.
— Ридикулус! — крикнул Симус.
Банши захрипела, схватилась за горло: совсем пропал голос.
Щелчок — вместо нее крыса гонится за своим хвостом. Еще щелчок — и мышь
обернулась гремучей змеёй, извивалась, извивалась и вдруг превратилась в
окровавленный глаз.
— Смотрите, он растерялся! — крикнул профессор Люпин. — Скоро совсем сгинет.
Дин, ваша очередь!
Дин выбежал к боггарту. Щелчок — на полу запрыгала оторванная рука и по–крабьи
поползла к Дину.
— Ридикулус! — заорал Дин.
Хлоп — руку захлопнула мышеловка.
— Браво, Дин! Теперь Рон.
Рон выскочил на середину комнаты.
Щелк! Огромный, ростом выше взрослого человека, косматый паук, угрожающе
клацая жвалами, пошел на Рона. Кто–то взвизгнул, Рон на мгновение оцепенел и
вдруг как взревет:
— Ридикулус!
И ног у паука как не бывало, он покатился к Лаванде Браун. Та, пискнув,
отскочила. Паук покатился к Гарри. Гарри поднял палочку...
— Позвольте мне! — крикнул вдруг профессор Люпин и встал между Гарри и
пауком.
Щелчок — и безногий паук исчез. В воздухе перед учителем повис серебристый
хрустальный шар. Люпин сказал спокойно: «Ридикулус!» — и шар, обернувшись
тараканом, шлепнулся оземь.
— Идите сюда, Невилл, докончите его, — позвал Люпин.
Щелчок превратил таракана в Снегга. Невилл — на этот раз уверенно — ринулся
на боггарта.
— Ридикулус! — закричал он, на мгновение Снегг опять предстал перед классом
в длинном платье, Невилл рассмеялся, боггарт лопнул, и с минуту в воздухе
висели только крошечные клочки дыма. Привидение исчезло.
— Превосходно! — похвалил Невилла профессор Люпин под аплодисменты учеников.
— Превосходно, Невилл! Все молодцы. Оценки: по пяти баллов каждому, кто
сражался с боггартом. Невиллу — десять за два раза. И по пять баллов
Гермионе и Гарри.
— Но ведь я ничего не сделал, — смутился Гарри.
— Вы с Гермионой правильно ответили на вопросы, — пояснил Люпин. — Молодцы,
замечательный урок. Домашнее задание: прочитать в учебнике о боггартах,
законспектировать и сдать в понедельник. Всё.
Ученики загалдели и повалили вон из учительской. Вот это да! Вот это урок!
Только Гарри приуныл. Профессор Люпин не дал ему сразиться с привидением.
Неужели из–за того обморока в поезде? Неужели профессор думает, что он
просто слабак? И при виде дементора снова грохнется в обморок?
Но никто, по-видимому, ничего такого не заподозрил.
— Видели, как ловко я сладил с этой ведьмой–банши! — кричал Симус.
— А я с рукой! — старался перекричать Симуса Дин.
— А Снегг–то! Снегг в шляпе с грифом! Вот потеха!
— А моя мумия!
— Интересно, почему профессор Люпин боится хрустального шара? — задумчиво
произнесла Лаванда.
— Вот это урок! Лучше у нас еще не было, — сказал Рон по пути в класс, где
они оставили сумки с учебниками.
— Очень хороший учитель, — одобрила Гермиона. — Только мне бы тоже хотелось
сразиться с боггартом.
— Вот бы поглядеть! — хихикнул Рон. — Он наверняка обернулся бы домашней
работой, за которую тебе поставили не пять, а четыре.
Глава 8.
Побег полной дамы
Третьекурсники любили уроки защиты от темных искусств. Только Драко Малфой
со своей шайкой не упускали случая сказать о профессоре Люпине гадость.
— Вот так лохмотья! — громко шептал Малфой, завидев Люпина. — Точь–в–точь
наш домашний эльф!
Одежда у Люпина и правда потрепана и в заплатах, зато уроки — один лучше
другого. После оборотня сражались с красными колпаками. Эти свирепые карлики
водились всюду, где когда-то проливалась кровь — в затканных паутиной
закоулках замков, в оврагах на месте сражений, — и дубинами убивали
заблудившихся путников. Потом изучали ползучих водяных. Они были вы¬литые
обезьяны, только в чешуе, жили в прудах и душили перепончатыми лапами всех,
кого им удавалось заманить к себе.
Самым ненавистным уроком для Гарри было зельеварение профессора Снегга. Вся
школа мгновенно узнала, как боггарт предстал в виде Снегга, одетого в платье
и шляпу бабушки Невилла. Ученики и кое-кто из профессоров держались за
животы от смеха, только Снегг ходил чернее тучи. При одном упоминании
профессора Люпина у него мстительно загорались глаза; Невиллу на его уроках
в отместку доставалось вдвойне.
Еще Гарри начал бояться уроков профессора Трелони. В освещенной камином,
насыщенной благовониями комнате класс искал тайный смысл в смутных фигурах и
символах. А у Трелони, стоило ей взглянуть на Гарри, огромные глаза
заволакивало слезами. Он старался не замечать ее взгляда. Нет, профессор
Трелони не нравилась ему, хотя многие испытывали к ней чуть ли не
благоговение. Парвати Патил и Лаванда Браун то и дело бегали в башню к
профессору Трелони на переменах и возвращались с таким высокомерным видом,
будто они узнали что-то неведомое остальным. А случись им беседовать с
Гарри, они приглушали голос, будто он уже лежал в предсмертной горячке.
Уроки ухода за магическими существами на всех наводили тоску. Хагрид после
случая с Клювокрылом потерял веру в себя. Теперь урок за уроком класс
занимался флоббер–червями, а существ скучнее, как известно, нет во всем
мире.
— Кому надо за ними ухаживать? — ворчал
Рон, второй час запихивая в слюнявую глотку червяка нарезанный лентами
салат.
Наступил октябрь. Скоро начнутся матчи, и скучные уроки легче будет терпеть.
В четверг вечером Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора, созвал игроков
обсудить новую тактику.
В команде по квиддичу семь человек: три охотника, два загонщика, ловец и
вратарь. Все летают на метлах. Поле для квиддича большое, на противоположных
сторонах по два длинных шеста, на которых на высоте пятнадцати метров
укреплены ворота–обручи. Охотники забивают в обручи голы красным, величиной
с футбольный, мячом. Загонщики битами отбивают черные мячи–бладжеры, которые
летают по полю и норовят сбить игроков с метел. Голкипер защищает ворота.
Задача ловца самая трудная — поймать золотой снитч, крылатый мячик размером
с грецкий орех. Игра кончается, когда ловец схватит снитч. Его команда
получает сто пятьдесят очков и обычно выигрывает.
Команда Гриффиндора собралась в холодной раздевалке. Солнце садилось, и на
поле стало темнеть. Капитан команды, Оливер Вуд, сем¬надцатилетний здоровяк–семикурсник,
кончал в этом году школу. Обращаясь сегодня к команде, он волновался чуть не
до слез.
— Это наш, точнее, мой единственный шанс выиграть Кубок школы, — начал
Оливер, вышагивая перед командой из угла в угол. — Я играю с вами последний
сезон. Это мой последний шанс. Команда Гриффиндора проигрывала семь лет
подряд. Нам не везло: были травмы, в прошлом году турнир отменили. — Вуд
сглотнул, будто в горле у него все еще стоял комок после прошлогоднего
разочарования. — Но наша команда самая классная во всей школе! — Взгляд его
сверкнул, и он ударил кулаком в ладонь. — У нас три превосходных охотника. —
Вуд поглядел на Алисию Спиннет, Анджелину Джонсон и Кэти Белл. — Два
непревзойденных загонщика.
— Ну что ты, Оливер! Будет тебе! — притворно смутились Фред и Джордж
— И у нас ловец, который ни разу еще не упустил снитча! — Гордость у него в
голосе прозвучала как раскат грома. Вуд помолчал и скромно добавил: — И,
наконец, я.
— Ты у нас лучше всех, Оливер! — сказал Джордж.
— Обалденный вратарь! — похвалил Фред.
— Наши имена уже два года должны стоять на Кубке. — Вуд снова замаячил
туда–сюда. — Когда Гарри пришел в команду, я сказал себе: Кубок у нас в
кармане. Не вышло. Но в этом году, моем последнем...
В голосе у него звучала такая горечь, что даже Фреду с Джорджем стало его
жаль.
— В этом году, Оливер, Кубок наш как пить дать! — сказал Фред.
— Мы выиграем, Оливер! — заверила Анджелина.
— Можешь не сомневаться, — прибавил Гарри. Тренировались три раза в неделю с
огромным воодушевлением. Дни становились короче и холоднее, зарядили дожди,
но ни грязь, ни ветер, ни дождь не затмевали блестящей картины, постоянно
всплывающей перед глазами Гарри, — он держит в руках литой серебряный Кубок.
После одной из тренировок продрогший, но довольный Гарри зашел в гостиную,
полную возбужденных гриффиндорцев. Рон и Гермиона сидели в креслах у камина
и готовили карты звездного неба для урока астрономии.
— Что стряслось? — спросил Гарри друзей.
— Видишь объявление? — Рон махнул в сторону свежего куска пергамента на
древней доске объявлений. — Конец октября. Посещение Хогсмида.
Через портретный проем вслед за Гарри вошел Фред.
— Вот здорово! — обрадовался он. — Загляну в лавку «Зонко». У меня как раз
кончаются драже–вонючки.
Гарри, погрустнев, откинулся на спинку кресла.
— Не расстраивайся, пойдешь в следующий раз, — прочитала его мысли Гермиона.
— Блэка скоро поймают, его ведь уже видели.
— Блэк не такой дурак, в Хогсмиде ему делать нечего. Попроси МакГонагалл,
может, она разрешит тебе пойти с нами. Когда–то еще будет «следующий раз»?
— Ты что, Рон! — опешила Гермиона. — Гарри нельзя ни на шаг выходить из
школы.
— Да что ему одному здесь сидеть, что ли! Давай, Гарри, обязательно попроси
МакГонагалл...
— Наверное, попрошу.
Гермиона хотела было возразить, но к ней на колени прыгнул Живоглот, у него
в зубах корчился большой паук.
— Он что, обязательно должен жрать его на наших глазах? — поморщился Рон.
— Умница, Глотик. — Гермиона погладила кота, не обращая на Рона внимания. —
Ты его сам поймал?
Живоглот принялся медленно жевать паука, не сводя желтых глаз с Рона.
— Не пускай его ко мне, — пробурчал Рон и склонился над картой. — У меня в
сумке Короста.
Гарри зевнул. Сейчас бы лечь спать, а надо еще закончить карту. Он подтянул
свою сумку, вынул пергамент, чернила с пером и принялся за работу.
— Можешь срисовать мою, если хочешь, — предложил Рон, пометив последнюю
звезду завитушкой, и придвинул работу к Гарри.
Гермиона поджала губы: она терпеть не могла, когда списывают. Живоглот, не
мигая, глядел на Рона и помахивал кончиком хвоста. Рон на миг отвернулся,
кот вдруг бросился на его сумку и стал рвать когтями.
— Брысь, брысь, дурацкий кот! — завопил Рон, схватил сумку и стал бешено
трясти кота, но кот намертво вцепился в нее и грозно шипел.
— Рон, ему больно, — взвизгнула Гермиона. Вся гостиная с интересом наблюдала
за сражением. Рон тряс сумкой, кот держался крепко. И тут из сумки вылетела
крыса Короста...
— Хватай кота! — взревел Рон.
Живоглот выпустил порванную сумку и, перепрыгнув через стол, помчался за
перепуганной насмерть Коростой.
Джордж бросился ему наперерез, но опоздал. Короста стремглав прошмыгнула
между множеством ног и исчезла под старым шкафом. Живоглот с ходу затормозил
и запустил под шкаф переднюю лапу.
Подоспели Рон с Гермионой. Гермиона схватила кота поперек туловища и
оттащила. Рон, распластавшись на полу, за хвост вытянул Коросту.
— Ты посмотри на нее! — Рон затряс крысой перед лицом Гермионы. — Кожа да
кости! А твой Живоглот на нее кидается. Держи его подальше от моей крысы!
— Рон, Глотик не понимает, что это плохо, — оправдывалась Гермиона дрожащим
голосом. — Все кошки охотятся за крысами.
— Это не простая кошка, — не унимался Рон, запихивая крысу в нагрудный
карман. — Он понял мои слова, что Короста у меня в сумке.
— Глупости! Глотик почуял ее, как же еще он...
— Твой кот взъелся на Коросту, — не отступал Рон. Вокруг захихикали, но он
ничего не слышал. — Короста появилась здесь раньше. И она больна!
Рон повернулся на каблуках и ушел в спальню.
Назавтра Рон весь день дулся на Гермиону. На уроке травологии все трое
срезали с одного цветка пузатые розовые стручки. Рон, надувшись, молчал.
— Как Короста? — робко спросила Гермиона, раскрыла стручок и вытряхнула
блестящие бобы в деревянную кадку.
— Забилась под одеяло и дрожит от страха, — сердито ответил Рон, кинул бобы
в кадку, промахнулся, и бобы рассыпались по полу.
— Аккуратнее, Уизли! — сказала профессор Стебль: бобы тут же лопались и
превращались в цветки.
Со звонком друзья вышли из оранжереи. Следующий урок — трансфигурация
профессора МакГонагалл. Гарри попросит у нее разрешения пойти в Хогсмид, но
вот как лучше к ней обратиться? В конце коридора столпились возбужденные
одноклассники, и Гарри на время отвлекся от своих мыслей.
Окруженная учениками, Лаванда Браун горько рыдала, а Парвати Патил, обняв
подругу за плечи, что–то объясняла Симусу Финнигану и Дину Томасу, вид у них
был самый серьезный.
— Что случилось, Лаванда? — встревожилась Гермиона.
— Ей утром пришло из дома письмо, — тихо ответила за подругу Парвати. — Ее
кролика, Пушистика, задрала лиса.
— Бедная Лаванда, — пожалела Гермиона.
— Как же я могла забыть? — всхлипывая, корила себя Лаванда. — Ты помнишь,
какое сегодня число?
— Какое?
— Шестнадцатое октября! «То, чего ты боишься, случится шестнадцатого
октября». Помнишь? Она была права, так и вы–ышло!
Вокруг Лаванды столпился весь класс. Симус сокрушенно качал головой.
Гермиона, помолчав, спросила:
— Так ты... так ты все это время боялась, что Пушистика съест лиса?
— Ну... ну, не обязательно ли–лиса, — ответила Лаванда, сквозь слезы глядя
на Гермиону. — Я бо–боялась, что он умрет.
— А что, Пушистик был старый?
— Не–нет, о–он был совсем еще детеныш. Парвати крепче обняла подругу.
— Тогда почему ты боялась, что он скоро умрет? Парвати метнула на Гермиону
сердитый взгляд.
— Давай рассуждать логически. — Гермиона обвела весь класс взглядом. — Ведь
Пушистик умер даже и не сегодня? Сегодня пришло письмо. — Лаванда
разрыдалась еще громче. — Какже Лаванда могла бояться, ведь это произошло
внезапно...
— Не слушай ее, Лаванда, — перебил Гермиону Рон. — Ей плевать на чужих
животных.
Рон с Гермионой обменялись грозными взглядами, но тут очень кстати появилась
профессор МакГонагалл. Друзья сели по разные стороны от Гарри и весь урок не
проронили ни слова.
Прозвенел звонок, Гарри встал и пошел к столу МакГонагалл, но профессор сама
заговорила о Хогсмиде, обратившись к классу:
— Задержитесь ненадолго. Вы все на моем факультете, поэтому сдайте мне до
Хэллоуина разрешения от родителей. Не будет разрешения, не будет Хогсмида.
Невилл поднял руку:
— Профессор, я, кажется, потерял...
— Ваша бабушка, Долгопупс, послала разрешение прямо мне. Решила, что так
надежнее. Все, урок окончен.
— Пойди попроси ее, — шепнул Рон.
— Гарри... — заикнулась было Гермиона.
— Ну, иди же, — подтолкнул его Рон.
Гарри подождал, пока все выйдут, и, нервно покусывая губу, подошел к
МакГонагалл. Что вам, Поттер? Гарри набрал в грудь воздуха и сказал:
— Профессор, мои дядя с тетей забыли подписать разрешение.
Профессор МакГонагалл посмотрела на него поверх прямоугольных очков.
— Можно мне... как вы думаете... пойти в Хогсмид?
Профессор занялась бумагами на столе и, не глядя на Гарри, ответила:
— Боюсь, Поттер, что нет. Вы ведь слышали, что я сказала: нет разрешения,
нет Хогсмида. Таково правило.
— Но... дядя и тетя, они маглы... они не понимают, зачем разрешение... и
вообще... — не сдавался Гарри. Рон из-за двери отчаянно кивал в знак
одобрения. — Если бы вы позволили...
— Но я не могу позволить. — МакГонагалл встала и аккуратно уложила бумаги в
ящик стола. — Согласно правилам дают разрешение либо родители, либо опекун.
— Она подняла глаза, в лице у нее появилось странное выражение. — Простите,
Поттер, но я ничем не могу помочь. Поторопитесь, а то опоздаете на урок
На этом разговор закончился. Рон ругал МакГонагалл не переставая. Гермиона с
укором смотрела на него. Выражение ее лица говорило: «Все к лучшему», и это
еще больше сердило Рона. А Гарри тоскливо слушал, как однокурсники взахлеб
обсуждают, что будут делать в Хогсмиде.
— Не унывай! — Рон хлопнул Гарри по плечу. — В этот день Хэллоуин, вечером в
Большом зале праздничный ужин.
— Угу — мрачно кивнул Гарри: праздник праздником, но поход в Хогсмид не
заменит ничто.
Все пытались утешить Гарри, но тщетно. Дин Томас, умевший подделать любой
почерк, предложил расписаться за дядю Вернона, но профессор МакГонагалл уже
знала, что дядя Вернон отказался дать разрешение. А Рон вспомнил про
мантию–невидимку, но Гермиона возразила на это, что дементоров маскарадом не
проведешь — они чувствуют человека через мантию. Менее всего утешили Гарри
слова Перси.
— И чего столько шума подняли из–за Хогсмида? — сказал он вполне серьезно. —
Не стоит он этого. Магазин сластей еще ничего, но в лавку диковинных штучек
«Зонко» даже заходить опасно. Стоит, пожалуй, заглянуть в Визжащую хижину,
но больше там делать нечего.
Утром Гарри встал вместе со всеми и пошел завтракать. Настроение у него было
скверное, но показывать этого не хотелось. Друзья старались приободрить его.
— Мы принесем тебе много-много сладостей, — обещала Гермиона, от всего
сердца жалея Гарри.
— Воз и тележку! — подхватил Рон. Вчерашнее забылось. Было из–за чего
расстраиваться, вот Гарри действительно не повезло.
— Да ладно, чего там, — небрежно отвечал Гарри, провожая друзей в холл.
— Счастливо. Увидимся вечером, на празднике. Завхоз Филч стоял у дверей и по
списку отмечал уходящих, пристально вглядываясь в каждое лицо: без
разрешения мимо него не проскользнешь.
— Что, Поттер, отсиживаешься в замке? — крикнул Малфой. Крэбб и Гойл
осклабились. — Дементоров испугался?
Гарри сделал вид, что не слышал, и уныло поплелся вверх по мраморной
лестнице, через пустые коридоры в башню Гриффиндора.
— Пароль, — встрепенулась Полная Дама.
— Фортуна Майор, — вялым голосом назвал пароль Гарри.
Портрет открылся. В гостиной кишмя кишели первый и второй курсы, несколько
старшекурсников степенно беседовали о чем-то, им походы в Хогсмид уже
приелись.
— Гарри, Гарри! Иди к нам, — позвал Колин Криви. Он благоговел перед Гарри и
не упускал случая поговорить. — Ты не идешь в Хогсмид? А почему? — Колин
сиял от счастья, что говорит со знаменитостью, и гордо глядел на товарищей.
— Посиди с нами немного.
— Спасибо, Колин. — Гарри терпеть не мог, когда глазеют на его шрам. — Мне
надо в библиотеку делать домашнее задание.
Раз сказал — нужно идти. И Гарри пошел обратно через портретный проем.
— Зачем было меня будить из–за каких-то пары минут, — пробурчала вдогонку
Полная Дама.
Гарри понуро поплелся в библиотеку, но на полпути передумал: уроки на ум не
шли. Он повернул назад и нос к носу столкнулся с Филчем. Филч только что
выпустил из замка последнего ученика.
— Ты что тут делаешь? — подозрительно сощурился Филч.
— Ничего.
— Ничего?! — У Филча затряслась нижняя челюсть. — Хорошенькое дело! Почему
ты не в Хогсмиде? Твои дружки забавляются драже–вонючками, рыгательным
порошком и червями–свистелками, а ты тут шляешься. Что–то подозрительно!
Гарри молча пожал плечами.
— Сейчас же иди в гостиную! — скомандовал Филч и проводил Гарри взглядом до
ближайшего поворота.
Гарри в гостиную не пошел. Может, навестить Буклю? Поднялся по лестнице,
вышел в коридор, ведущий в совятник. И тут кто-то его окликнул.
Гарри шага на два вернулся. Из дверей своего кабинета выглядывал Люпин.
— Ты что здесь делаешь? — спросил Люпин совсем другим тоном, чем Филч. — А
Рон с Гермионой где?
— В Хогсмиде, — ответил Гарри, как будто это для него ровным счетом ничего
не значило.
— Вот оно что!
Люпин немного помолчал.
— Не хочешь зайти? Мне как раз привезли гриндилоу для следующего урока.
— Что привезли?
Гарри вошел в кабинет Люпина. В углу стоял огромный аквариум.
Болотно–зеленого цвета чудище с острыми рожками, прильнув к стеклу, корчило
рожи, сгибало и разгибало длинные костлявые пальцы.
— Водяной черт, — пояснил Люпин, внимательно его разглядывая. — С ним
справиться не так трудно, особенно после ползучих водяных. Надо только
сломать ему пальцы. Они у него длинные и сильные, но хрупкие.
Водяной черт оскалился, обнажив зеленые зубы, и зарылся в водоросли.
— Чаю хочешь? — Люпин поискал глазами чайник. — Я как раз подумывал о чашке
чая.
— Да, пожалуйста, — робко ответил Гарри. Люпин коснулся чайника волшебной
палочкой, и из носика сейчас же вырвалась струйка пара.
— Садись. — Люпин указал на стул и снял крышку с пыльной банки. — У меня
только в пакетиках. Хотя, думаю, чайные листья тебе порядком надоели.
Гарри поглядел на учителя: глаза Люпина лукаво поблескивали.
— Откуда вы знаете?
— Мне сказала профессор МакГонагалл. — Люпин подал Гарри кружку с отколотым
краем. — Ты ведь не боишься предсказаний?
— Нет.
Может, рассказать Люпину о собаке на улице Магнолий? Нет, лучше не надо. Еще
подумает, что Гарри трус. И без того не дал сразиться с оборотнем.
Должно быть, эти мысли отразились у него на лице, потому что Люпин спросил:
— Тебя что-нибудь тревожит?
— Нет, — соврал Гарри и отхлебнул из кружки. Водяной черт показал ему кулак
— Тревожит, — сам того не ожидая, признался Гарри и поставил кружку на стол.
— Помните, мы сражались с оборотнем?
— Да, конечно.
— Почему вы тогда не дали мне попробовать? Люпин удивленно поднял брови.
— Мне показалось, ты это понял.
Гарри опешил: он думал, что Люпин постарается уйти от ответа.
— Но все-таки почему? — переспросил Гарри.
— Видишь ли… — Люпин слегка нахмурился. — Увидев тебя, оборотень принял бы
облик Волан–де–Морта.
Гарри от удивления вытаращил глаза. Он меньше всего ожидал такого ответа. К
тому же Люпин назвал Темного Лорда по имени, а ведь никто, кроме Дамблдора и
Гарри, не осмеливается так его называть.
— Очевидно, я был не прав. Но я подумал, что в учительской ему нечего
делать, — продолжал Люпин. — Все бы перепугались, и урок пошел бы насмарку.
— У меня мелькнула мысль о Волан–де–Морте, — признался Гарри. — Но я тут же
вспомнил дементора...
— Так вот оно что! — вслух рассуждал Люпин. — Поразительно! — Заметив
недоумение в лице Гарри, Люпин улыбнулся и прибавил: — Выходит, больше всего
на свете ты боишься страха. Это похвально!
Гарри не нашелся что ответить и отхлебнул чаю.
— Так ты, значит, решил, что я считаю тебя трусом, не способным справиться с
боггартом.
— Да. — У Гарри словно гора с плеч свалилась. — Профессор Люпин, вы ведь
хорошо знаете дементоров...
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Люпин.
Вошел Снегг с дымящимся бокалом в руках, увидел Гарри и сощурился.
— А, это вы, Северус, — улыбнулся Люпин. — Благодарю вас. Поставьте,
пожалуйста, на стол.
Снегг поглядел на, Гарри, на Люпина и поставил бокал.
— Я тут показываю Гарри водяного черта. — Люпин указал на аквариум.
— Прелестно, — даже не взглянув на аквариум, сказал Снегг. — Выпейте прямо
сейчас, Люпин.
— Да, да, конечно.
— Если понадобится еще, заходите, я сварил целый котел.
— Пожалуй, завтра надо будет выпить еще. Большое спасибо, Северус.
— Не стоит, — сухо ответил Снегг, но взгляд его Гарри не понравился.
Настороженно, не улыбаясь, Снегг повернулся и вышел.
Гарри с любопытством посмотрел на бокал. Люпин улыбнулся.
— Профессор Снегг любезно приготовил для меня это питье. Сам я не мастер их
варить, а у этого зелья еще и очень сложный состав. — Люпин взял бокал,
понюхал, немного отпил, и его передернуло. — Жаль, нельзя добавить сахара.
— А от чего... — начал было Гарри, но Люпин прервал его на полуслове.
— Мне последнее время неможется. И помогает только это зелье. Его мало кто
умеет варить, но мне посчастливилось: я работаю с профессором Снеггом. А
равных ему в зельеваренье нет.
Люпин отхлебнул еще. Гарри едва сдержался, чтобы не выбить из его рук бокал.
— Профессор Снегг очень интересуется темной магией, — сквозь зубы проговорил
он.
— Правда? — Люпин сделал еще глоток
— Говорят даже... — Гарри помедлил и вдруг выпалил: — Говорят, он на все
готов, лишь бы самому преподавать защиту от темных искусств.
Люрин залпом выпил остатки зелья и поморщился.
— Гадость какая! Ладно, Гарри, делу время — потехе час. Увидимся в Большом
зале на праздничном ужине.
— Спасибо за чай. — Гарри поставил на стол пустую кружку.
Пустой бокал Люпина все еще дымился.
* * *
— Вот ты где! — воскликнул Рон. — Гляди, сколько мы тебе всего принесли!
На колени Гарри посыпался дождь сладостей в пестрых блестящих обертках Рон с
Гермионой только что вошли в комнату отдыха, оба раскраснелись с холода и
сияли от удовольствия.
— Спасибо. — Гарри взял в руки пакетик черных перечных упыриков. — Ну как
там, в Хогсмиде? Где вы были?
Где только друзья не были! И в магазине волшебных принадлежностей «Дэрвиш и
Бэнгз», и в лавке диковинных штучек «Зонко», и в пабе «Три метлы» — ах,
какое там чудесное горячее сливочное пиво!
— А почта, Гарри! Двести сов, каждая на своей полке, у каждой свой цвет, чем
сова быстрее, тем цвет ярче.
— А в «Сладком королевстве» новый сорт сливочной помадки! Всем дают
бесплатно попробовать. Вот, держи.
— А в «Трех метлах» мы, кажется, видели огра... Кто только туда не заходит!
— Жаль, что нельзя было захватить сливочного пива. Так хорошо согревает!
— А ты что делал? — опомнилась Гермиона. — Готовил уроки?
— Да нет, так... пил с Люпином у него в кабинете чай. Потом пришел Снегг...
— И Гарри рассказал друзьям о зелье.
Рон раскрыл рот от удивления.
— И Люпин выпил? Он что, чокнутый? Гермиона глянула на часы.
— Пора идти за праздничный стол, до начала пять минут. — Друзья выскочили
через проем с Дамой и вместе со всеми поспешили в Большой зал.
— Вряд ли Снегг отравил бы Люпина на глазах у Гарри. — Гермиона опасливо
огляделась: не подслушивает ли кто?
— От него можно всего ожидать, — ответил Гарри.
Миновали холл и вошли в Большой зал. Сотни тыкв светились зажженными внутри
свечами, под затянутым тучами потолком парила стая летучих мышей, змеились
молниями ярко–оранжевые транспаранты.
Столы ломились от яств, да таких, что Рон с Гермионой, объевшиеся в Хогсмиде
сладостей, не только отведали всего, но еще взяли добавки. Гарри то и дело
кидал взгляд на профессорский стол. Профессор Люпин был весел и как ни в чем
не бывало беседовал с учителем заклинаний Флитвиком. А Снегг что–то уж очень
часто посматривал на Люпина. Но может, у Гарри разыгралось воображение?
После ужина привидения Хогвартса разыграли целое представление. Неожиданно
вылетели из стен и столов, представляя сценки о том, как сделались
привидениями. Огромный успех имел Почти Безголовый Ник, призрак колледжа
Гриффиндор. Он очень живо изобразил, как ему безобразно отсекали голову.
Чудесный вечер не испортил даже Малфой.
— Привет от дементоров, Поттер! — крикнул он, выходя из зала.
Трое друзей вместе со всеми гриффиндорцами шли обычным путем в башню
Гриффиндора У портрета Полной Дамы почему-то образовался затор.
— Что это все стоят? — удивился Рон. Гарри поднялся на цыпочки: проем в
гостиную был закрыт.
— Пожалуйста, расступитесь, — послышался голос Перси, и староста важно
прошествовал сквозь толпу. — Почему такое столпотворение? Вы что, все забыли
пароль? Извините, я староста школы...
И тут стало тихо. Сначала умолкли те, кто стоял ближе всех к проему. Скоро
молчали все.
— Скорее позовите профессора Дамблдора, — вдруг раздался пронзительный крик
Перси, от которого словно повеяло холодом.
Все взгляды устремились к нему, стоявшие сзади поднялись на цыпочки.
— Что случилось? — спросила только что подошедшая Джинни.
Наконец появился профессор Дамблдор, гриффиндорцы расступились, Гарри и Рон
с Гермионой протиснулись к самому входу. Гермиона ахнула и схватила Гарри за
руку: Полная Дама с портрета исчезла, холст искромсан; пол усеян лоскутами;
целый клок совсем вырван.
Дамблдор окинул взглядом обезображенную картину и повернулся к подоспевшим
МакГонагалл, Люпину и Снеггу.
— Профессор МакГонагалл, пожалуйста, пойдите к Филчу. Пусть он немедленно
осмотрит все портреты в замке. Надо найти Полную Даму.
— Найдете, непременно найдете, — прокудахтал кто-то.
Это был полтергейст Пивз. Он кувыркался под потолком, по обыкновению,
радуясь чужой беде.
— Что ты хочешь сказать, Пивз? — спокойно спросил Дамблдор, и Пивз замер.
Кого–кого, а Дамблдора он побаивался. Сменивший кудахтанье елейный голос
было еще противнее слышать.
— Она спряталась от стыда, ваше директорское величество. У нее неописуемый
вид. Я видел, как она мчалась по лесам и долам на пятый этаж, колесила между
деревьями и истошно вопила. — Он ухмыльнулся и с сомнительной жалостью
прибавил: — Бедняжка.
— Она не сказала, кто это сделал? — все так же спокойно спросил Дамблдор.
— Сказала, школьный голова, сказала! — Пивз не спешил с ответом, будто
поигрывал ручной гранатой. — Она отказалась пропустить его без пароля, а он
разозлился. — Пивз сделал кувырок и взглянул на Дамблдора, зажав лицо
коленями: — Ох, и вредный же характер у Сириуса Блэка!
Глава 9.
Зловещее поражение
Дамблдор велел гриффиндорцам немедленно вернуться в Большой зал. Минут через
десять к ним присоединились все ученики школы, которые ничего не могли
понять.
— Мы тщательно обыщем весь замок, — объявил Дамблдор, а МакГонагалл и
Флитвик тем временем запирали все входы в Большой зал. — Боюсь, всем вам эту
ночь безопасности ради придется провести здесь. Старосты факультетов будут
по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы —
отделения девочек и отделения мальчиков. Обо всех происшествиях немедленно
сообщать мне. — Директор повернулся к Перси, и тот важно выпятил грудь. — С
донесениями посылайте привидений. — Дамблдор немного подумал и добавил: —
Да, вам еще вот что нужно.
Он легонько взмахнул волшебной палочкой, длинные столы, взлетев, выстроились
у стен, взмахнул снова, и весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки.
— Спокойной ночи, — пожелал профессор, закрывая за собой дверь.
Зал загалдел: гриффиндорцы возбужденно объясняли, что стряслось с Полной
Дамой.
— Быстро все по спальным мешкам! — крикнул Перси. — Никаких разговоров.
Через десять минут гашу свет.
— Идем, — позвал друзей Гарри; взяли по мешку и устроились на полу в углу
зала.
— Как, по-вашему, Блэк еще в замке? — боязливо шепнула Гермиона.
— Дамблдор, наверное, думает, что да, — отозвался Рон.
— Хорошо еще, что Блэк явился сегодня, — заметила Гермиона. Все трое одетые
забрались в мешки и продолжали беседовать. — Обычно в это время мы уже в
башне...
— Может, Блэк утратил представление о времени, — предположил Рон. — Он ведь
в бегах. А не то вломился бы прямо сюда.
Гермиона задрожала от страха.
Всех занимало одно: как Блэк проник в замок?
— А что, если он трансгрессировал? — высказал догадку когтевранец. — Взял да
и перенесся как по волшебству из одного места в другое?
— А может, переоделся? — предположил пятикурсник из Пуффендуя.
— Просто прилетел, и все! — сказал Дин Томас.
— Похоже, одна я читала «Историю школы „Хогвартс“!» — фыркнула Гермиона.
— Наверняка! — воскликнул Рон. — А что?
— А то, что замок защищен кое–чем еще, кроме стен. Он заколдован, сюда так
просто не проникнешь. Трансгрессировать сквозь стены замка нельзя.
Переодеванием дементоров не проведешь. Дементоры охраняют все входы и
выходы, они бы его заметили. А Филчу известны все потайные ходы, они
наверняка давно заколочены...
— Гашу свет! — объявил Перси. — Всем забраться в мешки и не разговаривать.
Свечи погасли. Только слабо серебрились привидения, ведя серьезный разговор
со старостами, да на волшебном потолке мерцали созвездия, повторяя рисунок
звездного неба. Шелестели голоса, и Гарри казалось, будто он засыпает на
поляне и у него над головой легкий ветерок шевелит листья.
Время от времени в зал заглядывал преподаватель — проверить, все ли в
порядке. Часа в три, когда почти все уже спали, пришел Дамблдор, поискал
глазами Перси. Перси расхаживал по залу и выговаривал болтающим ученикам. Он
приблизился к углу, где лежали Гарри и Рон с Гермионой. Дамблдор подошел к
старосте школы.
Друзья притворились, что спят, и навострили уши.
— Нашли его, профессор? — прошептал Перси.
— Пока нет. Тут никаких происшествий?
— Все в полном порядке, сэр.
— Хорошо. Пусть остаются здесь до утра. Я нашел для гостиной Гриффиндора
временного стража. — Дамблдор окинул взглядом спящих. — Завтра уже будут
ночевать в своих спальнях.
— А что с Полной Дамой, сэр?
— Прячется на карте Аргиллшира, на третьем этаже. Она, видимо, не пускала
Сириуса Блэка без пароля, он и напал на нее. Очень перепугал. Вот придет в
себя, и мистер Филч отреставрирует ее холст.
Дверь Большого зала хлопнула, послышались чьи–то шаги. Гарри не смел
шелохнуться.
— Господин директора четвертый этаж обыскан, — отрапортовал Снегг. — Его
нигде нет. Филч обшарил башни.
— А в обсерватории смотрели? В кабинете профессора Трелони? В совятнике?
— Нигде нет.
— Хорошо, Северус. Впрочем, я и не думаю, что Блэк станет прятаться в замке.
— Как он, по-вашему, сюда пробрался, профессор?
Гарри приподнял голову, чтобы слышать и вторым ухом.
— Не знаю, Северус. У меня много догадок, одна невероятней другой.
Гарри чуть приоткрыл глаза: Дамблдор стоял к нему спиной, Перси — лицом,
внимательно слушая. Снегг между ними, он явно сердился.
— Помните, профессор, наш разговор перед началом учебного года? — спросил
Снегг едва слышно и покосился на Перси, его больше устраивал разговор без
свидетелей.
— Помню, Северус, помню. — В голосе у Дамблдора прозвучало предостережение.
— Едва ли Блэк проник в замок без посторонней помощи. Не зря меня
насторожило назначение...
— Никто в замке не стал бы помогать Блэку, — оборвал Снегга Дамблдор не
допускающим возражения тоном. — Пойдук дементорам, сообщу им о результатах
поисков. Я обещал им сообщить, когда все будет осмотрено.
— Они предлагали свои услуги, сэр? — спросил Перси.
— Предлагали, — нахмурился Дамблдор. — Но пока я директор, ноги дементора в
школе не будет.
Перси смутился, он впервые видел директора в таком раздражении. Дамблдор
повернулся и неслышным шагом стремительно покинул Большой зал. Снегг
проводил его недобрым взглядом и тоже ушел.
Гарри обернулся к друзьям, те лежали с широко открытыми глазами, глядя на
звезды.
— Что же все–таки происходит? — протянул Рон.
Несколько дней только о Сириусе Блэке и говорили. Одна за другой рождались
немыслимые догадки. Ханна Эббот из Пуффендуя весь урок травологии уверяла,
что Блэк превратился в розовый куст.
Искромсанный холст Полной Дамы сняли и на его место водрузили портрет сэра
Кэдогана, восседавшего на толстом сером пони. Сэр Кэдоган только и делал,
что вызывал всех и каждого на дуэль, выдумывал несуразные пароли и менял их
два–три раза в день.
— Этот сэр Кэдоган чокнутый. Пусть нам дадут кого-нибудь другого, —
потребовал Симус Финниган у Перси.
— Некого. Все другие портреты боятся. Только у сэра Кэдогана хватило
смелости, — развел руками Перси.
Гарри и без сэра Кэдогана было тошно: его ни на секунду не оставляли одного.
Учителя под разным предлогом провожали из класса в класс, Перси (наверняка
по наущению матери) ходил за ним по пятам — точь–в–точь гордый собой
сторожевой пес. В довершение всего профессор МакГонагалл вызвала Гарри к
себе в кабинет. Вид у нее был траурный.
— Должна вам сообщить, Поттер, — только, пожалуйста, не волнуйтесь. Какой
смысл дальше скрывать это от вас. Дело в том, что... гм... Сириус Блэк...
— Охотится за мной? Я знаю, — равнодушно сказал Гарри. — Я случайно слышал,
как мистер Уизли говорил об этом с миссис Уизли. Мистер Уизли ведь работает
в Министерстве магии. МакГонагалл оторопела.
— Вот оно что! Значит, вы меня поймете, Поттер. Я считаю, что вам не следует
тренироваться по вечерам. На площадке без присмотра опасно...
— Профессор, в субботу у нас первый матч! — вспылил Гарри — Как же без
тренировок?!
МакГонагалл пристально на него поглядела. Она, как никто, хотела победы
своей команды, ведь она сама привела Гарри в команду Гриффиндора. Но Сириус
Блэк... Гарри ждал, затаив дыхание. МакГонагалл встала и подошла к окну. Лил
дождь, и площадка для квиддича едва виднелась.
— Хм... Конечно, мне хочется, чтобы наша команда выиграла, и все-таки... Ну
ладно, тренируйтесь, только пусть на площадке будет мадам Трюк. Постоянно. Я
попрошу ее.
Погода все портилась, но гриффиндорская команда — под присмотром мадам Трюк
— тренировалась, как никогда, упорно. Накануне матча Оливер Вуд пришел на
тренировку чернее тучи: завтра они играют не со Слизерином.
— Флинт только что мне сказал, что вместо них с нами будет играть Пуффендуй.
— А почему не слизеринцы? — хором воскликнули игроки.
— Из-за ловца. У него, видите ли, ручка болит. Чушь! Просто Флинт не хочет
играть в такую погоду. Меньше надежды на победу, — процедил Вуд сквозь зубы.
Ливень весь день не кончался, хлестал ветер. А сейчас еще и громыхал гром.
— В порядке у Малфоя рука! — вскипел Гарри. — Он притворяется.
— Знаю. Да поди докажи! Мы ведь готовились играть со слизеринцами. У
пуффендуйцев–то совсем другой стиль игры. Кстати, у них новый капитан,
Седрик Диггори, он же ловец.
Анджелина, Алисия и Кэти захихикали.
— Что смешного? — нахмурился Вуд. — Нашли время для смешков!
— Такой высокий, симпатичный? — спросила Алисия.
— Сильный и не болтун, — прибавила Кэти, и три подружки снова прыснули.
— Двух слов связать не может, вот и молчит, — не утерпел Фред. — А обыграть
пуффендуйцев — раз плюнуть. Вспомни, Оливер, как мы с ними разделались в
прошлом году. Гарри поймал снитч через пять минут после начала игры.
— Тогда погода была лучше, да и ловец у них был другой. Диггори отличный
капитан и ловец! Расслабляться нельзя! — кричал Вуд, вращая глазами. —
Слизеринцы только на это и рассчитывают. Нам надо выиграть!
— Да не кипятись ты, Оливер. — Фред посерьезнел. — Никто и не думал
расслабляться. Честно.
Весь день перед матчем выл ветер и лил дождь. В коридорах и классах добавили
факелов и фонарей. Игроки Слизерина, особенно Малфой, ходили довольные
собой.
— Эх, если бы не рука... — притворно вздыхал Малфой под вой ветра и стук
дождя в окно.
Гарри думал только о предстоящем матче. Оливер Вуд каждую свободную минуту
донимал его наставлениями. На третьей перемене он так его заговорил, что
Гарри минут на десять опоздал на урок защиты от темных искусств. Гарри
стремглав помчался в класс, а Вуд все еще кричал ему вдогонку:
— Диггори силен на поворотах, Гарри, попробуй петлять...
Гарри домчался до класса, распахнул дверь и ворвался внутрь.
— Извините, профессор Люпин, я... За учительским столом сидел Снегг.
— Урок начался десять минут назад, Поттер, минус десять очков Гриффиндору.
Садитесь.
Гарри не двинулся с места.
— Где профессор Люпин?
— Ему нездоровится, — ухмыльнулся Снегг. — По-моему, я велел вам сесть.
— Что с ним? — продолжал допрос Гарри.
Сверкнув глазами, Снегг явно с сожалением ответил:
— Угрозы для жизни нет. Еще минус пять очков Гриффиндору. И если вы сейчас
же не сядете, вычту еще пятьдесят.
Гарри медленно прошел к своей парте. Снегг оглядел класс.
— Поттер прервал меня на том, что в журнале у профессора Люпина не записаны
темы, которые вы прошли...
— Сэр, мы прошли боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу,
— перебила Снегга Гермиона. — Сегодня мы должны были приступить...
— Помолчите, мисс Грэйнджер, — оборвал ее Снегг. — Я не спрашивал, что вы
прошли. Мне лишь хотелось указать на безалаберность профессора Люпина.
— Люпин — лучший учитель защиты от темных искусств, — заявил Дин Томас, и со
всех сторон послышался одобрительный шепот.
Снегг еще пуще засверкал глазами.
— Вам легко угодить. Люпин не утруждает вас домашними заданиями, а с
красными колпаками и водяными справится и первокурсник Сегодня мы будем
проходить...
Снегг перелистал учебник и раскрыл последний параграф.
— ...оборотней.
— Но, сэр, — не сдержалась Гермиона, — до оборотней еще далеко, мы
только–только добрались до...
— Мисс Грэйнджер, — ледяным голосом осадил Гермиону Снегг, — мне кажется,
учитель здесь я, а не вы. Откройте учебники на странице триста девяносто
четыре. — Снегг снова обвел взглядом учеников. — Вы слышите, что я сказал!
Недовольно бурча и переглядываясь, класс открыл книги.
— Кто мне скажет, чем оборотень отличается от обычного волка?
Все молчали. Гермиона, как обычно, подняла руку.
— Ну, кто? — Снегг скривил губы, не удостоив Гермиону даже взглядом. — Ваше
молчание, как видно, означает, что профессор Люпин не объяснил вам даже
основных различий между...
— Вам же сказали, — не удержалась Парвати, — что до оборотней мы еще не
дошли...
— Молчать! Так-так. Вот уж не думал, что есть третьекурсники, которые не
умеют отличить оборотня от волка. Вы так отстали! Надо будет сообщить об
этом профессору Дамблдору.
— Сэр, — Гермиона не опускала руки, — оборотень отличается от простого волка
очень немногим. Нос оборотня...
— Мисс Грэйнджер, вы уже второй раз выскакиваете с ответом, когда вас не
вызывали, — перебил ее Снегг. — За то, что среди вас имеется столь
докучливая всезнайка, лишаю Гриффиндор еще пяти очков.
Гермиона залилась краской, опустила руку и, едва сдерживая слезы, уставилась
в парту. Каждый в классе хоть раз назвал Гермиону всезнайкой, Рон, тот и
вовсе повторял это раза два в неделю, но Снегга так не любили, что бросали
на него пылающие от гнева взгляды.
— Вы задали вопрос, Гермиона знает на него ответ, — не выдержал Рон. — Зачем
спрашивать, если ответ не нужен!
Весь класс притих: Рон перегнул палку. Снегг медленно подошел к Рону,
приблизил к нему лицо.
— Вы будете наказаны, Уизли, — прошипел он. — И если вы еще когда-нибудь
позволите себе критиковать мой стиль преподавания, то очень пожалеете. Я вам
это обещаю.
До конца урока никто больше не проронил ни слова. Ученики скрипели перьями,
конспектировали параграф об оборотнях. Снегг ходил от парты к парте, читая
записи, сделанные на уроках Люпина.
— Объяснение никуда не годится, — то и дело слышались его замечания. —
Неверно, ползучие водяные живут в Монголии... Профессор Люпин поставил за
это четыре? Я бы пожалел и двойки...
Снегг задержал всех после звонка.
— Домашнее задание к понедельнику: написать два свитка о том, как распознать
и обезвредить оборотня. Давно пора взять вас в руки. Уизли, останьтесь, я
назначу вам наказание.
Отойдя от класса на безопасное расстояние, класс стал горячо обсуждать
случившееся на уроке.
— Конечно, он метит на место Люпина, но он никогда еще не позволял себе
говорить в таком тоне о других преподавателях защиты! — сказал Гермионе
Гарри. — Чего он так взъелся на Люпи¬на? Может, из–за того боггарта?
— Не знаю. — Гермиону явно беспокоила какая–то мысль. — Очень надеюсь, что
профессор Люпин скоро поправится...
Рон догнал их минут через пять, клокоча от злобы.
— Знаете, что этот... (он так обозвал Снегга, что Гермиона укоризненно
воскликнула: «Рон!») заставил меня делать? Чистить утки в больничном крыле!
И без волшебства! — Рон сжал кулаки. — Почему Блэку не пришло в голову
спрятаться в кабинете Снегга? Прикончил бы его, и все бы ему только спасибо
сказали.
Проснулся Гарри очень рано, еще не светало. Он подумал, что его разбудил вой
ветра. Но тут ощутил затылком холодное дуновение и резким движением сел.
Рядом с ним висел полтергейст Пивз и изо всех сил дул ему в ухо.
— Ты что, спятил?! — рассердился Гарри. Пивз надул щеки, издал непристойный
звук и, кувыркаясь, вылетел из спальни.
Гарри потянулся за будильником: половина пятого. Проклиная Пивза, он лег и
повернулся на бок, пытаясь заснуть. Но теперь уже ему мешала разбушевавшаяся
стихия: раскаты грома, вой ветра за окнами, скрип деревьев в Запретном лесу.
Еще несколько часов, и он будет носиться над полем, сражаясь с бурей... Да,
теперь уже не заснешь. Гарри встал, оделся, взял свой «Нимбус-2000» и
тихонько пошел к двери.
Едва Гарри открыл дверь, мимо ног метнулось что–то пушистое. Он нагнулся и
успел схватить Живоглота за кончик хвоста.
— А ведь Рон, похоже, прав. — Гарри выволок кота за дверь. — В замке полно
мышей, их и лови. — И он ногой отправил кота вниз по винтовой лестнице. —
Оставь Коросту в покое!
В гостиной буря была слышнее. Но матч все равно состоится: из-за таких
пустяков матчи не отменяют. Гарри, однако, забеспокоился: вспомнил Седрика
Диггори. Они с Вудом недавно встретили его в коридоре. Диггори учится на
пятом курсе и куда крупнее Гарри. Ловцы обычно маленькие, юркие, но в такую
погоду вес Диггори — преимущество, легче противостоять порывам ветра.
Гарри до рассвета сидел в гостиной у камина. Живоглот рвался вон из
гостиной, и Гарри то и дело вскакивал — Короста явно подвергалась опасности.
Время тянулось медленно. Наконец кажется, пора завтракать. Гарри пошел к
портрету.
— Обнажи меч, жалкий трус! — заорал на него сэр Кэдоган.
— Да ну вас! — отмахнулся Гарри и зевнул.
В столовой Гарри взял большую тарелку овсянки и, ложка за ложкой, понемногу
приходил в себя. Дошла очередь до тоста с джемом, и тут появилась вся
команда.
— Сегодня круто придется! — Вуд сидел за столом, не притрагиваясь к еде.
— Будет тебе, Оливер, — пыталась успокоить его Алисия. — Не сахарные, не
растаем. Ливень как ливень.
Но такого ливня давно не было. Вся школа спешила на матч. Бежали через луг,
нагнув головы навстречу свирепому ветру, рвавшему из рук зонтики. Перед
раздевалкой Гарри увидел Малфоя, Крэбба и Гойла, укрывшихся под одним
большим зонтом. Они смеялись, тыча пальцами в его сторону.
Переодевшись в алую гриффиндорскую форму, команда ждала от Вуда обычного
напутствия, он начал было говорить, в горле у него булькнуло, он покачал
головой и взмахом руки пригласил команду на поле.
Ветер сшибал с ног. Близкие раскаты грома заглушали крики болельщиков. Очки
Гарри заливало дождем. Как тут разглядеть крошечный снитч?
На противоположной стороне поля появились канареечно–желтые пуффендуйцы.
Капитаны обменялись рукопожатием. Диггори дружелюбно улыбнулся, а Вуд только
кивнул, словно у него свело челюсть.
— По метлам! — прочитал Гарри по губам мадам Трюк.
Гарри дернул ногу, грязь громко чавкнула, и он оседлал свою верную метлу.
Мадам Трюк поднесла к губам свисток, сквозь шум дождя раздался
далекий–далекий свист. И четырнадцать игроков взмыли в воздух.
Через пять минут Гарри продрог до костей и вымок — нитки сухой нет,
товарищей по команде не различишь, а снитча и подавно не видно. Гарри
носился туда–сюда, мимо мелькали красные и желтые пятна. Что происходит,
какой счет, непонятно — голос комментатора утонул в вое ветра. Вместо
болельщиков — море мантий и истерзанные зонты. Уже два раза Гарри чуть не
сбил с метлы бладжер: из-за воды, заливающей стекла очков, Гарри не заметил
его приближения.
Сколько уже длится игра? Метлу все труднее держать прямо. Небо быстро
темнеет, как будто ночь решила наступить раньше. Пару раз Гарри чуть не
налетел на кого–то. Свой или чужой? Из-за плотной пелены дождя не разберешь,
да и форма на всех намокла, хоть выжимай.
При первой вспышке молнии раздался свисток судьи. Расплывчатая фигура Вуда
махала рукой, веля приземлиться. Гарри спикировал вместе с остальными в
огромную лужу.
— Я взял тайм–аут! — прокричал Вуд — Бежим вон туда!
На краю поля торчал огромный зонт. Укрывшись под ним, Гарри снял очки и
протер их майкой.
— Кто ведет?
— Мы, оторвались на пятьдесят очков, — ответил Вуд. — Скорее лови снитч, а
то придется играть ночью.
— Из-за этих очков я ничего не вижу! — Гарри в отчаянии потряс очками.
Откуда ни возьмись, вынырнула сияющая Гермиона, натянув на голову капюшон.
— Я кое–что придумала, Гарри. Дай сюда очки.
И не успел никто рта раскрыть, как она схватила очки, трижды стукнула по ним
волшебной палочкой, крикнула:
— Импервиус! — и вернула очки Гарри. — Держи. Они теперь водоотталкивающие.
Вуд чуть не бросился ее целовать. Гермиона побежала на трибуну.
— Молодец! — крикнул он ей вдогонку. И приказал команде: — Взлетаем!
Заклинание сделало свое дело. Гарри занемел от холодной, мокрой одежды, но
зато видел все. Словно открылось второе дыхание, он уверенно вел метлу
сквозь воздушные вихри, ища глазами снитч, легко уклонялся от бладжера и
нырял под Диггори, когда тот мчался навстречу.
Снова громыхнуло, блеснула раздвоенная молния. Играть становилось опасно,
надо скорее поймать снитч!
Гарри развернул метлу и помчался к середине поля; новая вспышка осветила
трибуны, и Гарри увидел в пустом верхнем ряду, на фоне неба неподвижную
фигуру огромного лохматого пса.
Закоченевшие руки Гарри скользнули по мокрому древку метлы, и он провалился
метра на два вниз. Тряхнул головой, откинул волосы и глянул на трибуны —
собака исчезла.
— Гарри! — истошно завопил Вуд от колеса. — Гарри! Сзади!
Гарри оглянулся. Седрик Диггори несся вверх, между ними висел крохотный
золотой шарик.
Гарри словно ударило молнией, он прижался к древку и ринулся вниз.
— Давай же, давай! — хрипел он. — Быстрее!
И вдруг произошло что–то странное. На стадионе воцарилась мертвая тишина.
Ветер дул с той же силой, но беззвучно, словно звук кто–то выключил. Или
Гарри внезапно оглох?
Знакомая леденящая волна ужаса захлестнула его и пронзила насквозь: внизу по
полю что–то двигалось…
Гарри забыл про все на свете, оторвал взгляд от снитча и глянул вниз.
Около сотни дементоров устремили к нему задранные вверх скрытые капюшонами
головы. Грудь у Гарри словно охватило ледяным обручем. И он снова услышал…
кто–то кричит… голос женщины...
«Только не Гарри, пожалуйста, не надо!»
«Отойди прочь, глупая девчонка... Прочь...»
«Пожалуйста, только не Гарри... Убейте лучше меня, меня...»
Гарри оцепенел, белый туман клубился перед глазами... Что он делает? Куда
летит? Он должен помочь... ее убьют, ее...
Гарри падал все ниже, ниже сквозь ледяной туман.
«Пожалуйста, только не Гарри, пощадите...» Плач женщины... чей–то
пронзительный хохот...
— Повезло еще, что земля мягкая.
— Я подумал — все, конец.
— А у него даже очки не разбились.
Гарри слышал чьи–то голоса, шепот. И ничего не понимал. Где он? Как сюда
попал? Что перед тем делал? Болело все, как будто его сильно избили.
— Никогда ничего более страшного не видела. Ничего более страшного...
страшные черные фигуры в капюшонах... холод... крик...
Гарри открыл глаза: он лежит в больничном крыле, вокруг его команда, все с
головы до ног в грязи. Тут же и Рон с Гермионой, мокрые, словно только что
из пруда, где купались в одежде.
— Как ты, Гарри? — спросил Фред. Он был бледен как полотно, это не могли
скрыть даже потоки грязи.
В воображении у Гарри проносились картинки. Молния... лохматый пес...
золотой снитч... дементоры...
— Что случилось? — Гарри вдруг сел в постели, и у всех перехватило дыхание.
— Ты упал, — коротко объяснил Фред. — Метров с двадцати. — Он оглядел
друзей, которые согласно закивали.
— Мы думали, ты умер. — Алисию до сих пор била дрожь.
Гермиона всхлипнула, глазау нее были красные.
— А как же матч? Будем переигрывать?
Все молчали. Правда навалилась тяжелым камнем.
— Мы что, проиграли? — прошептал Гарри.
— Диггори поймал снитч, — сказал Джордж. — Сразу после того, как ты упал. Он
сначала ничего не понял. Посмотрел вниз и увидел тебя на земле. Он тут же
попросил не засчитывать им победу, хотел переиграть матч. Но все было
честно. Даже Вуд признал.
— А где Вуд? — Гарри только что заметил, что Вуда нет.
— В душе, — ответил Фред. — Наверное, хочет утопиться.
Гарри спрятал лицо в коленях, запустив пальцы в волосы. Фред взял его за
плечо и легонько потряс.
— Ладно тебе, Гарри, ты никогда еще не упускал снитч!
— Надо же когда-нибудь и упустить, — рассудительно заметил Джордж.
e-mail: 2728226@mail.ru